Интервью Ирмы Воуба, начальника Управления здравоохранения администрации столицы газете «Акуа-Сухум».

– Как медучреждения и Ваше Управление боролись с коронавирусной инфекцией, какие ресурсы, возможности были задействованы?

– Коронавирусная инфекция была испытанием не только для нас, но для здравоохранения республики в целом. Сегодня ситуация меняется. Приказом министра здравоохранения, на основании решения Оперштаба по защите населения Абхазии от коронавирусной инфекции, ковидные отделения закрыты в Сухумской инфекционной больнице, Гагрской, Очамчырской и Ткуарчалской ЦРБ.

Как работали? Было очень сложно, ситуацию спасали преданность долгу, профессионализм, взаимовыручка врачей и всех, кто работал в медицинских учреждениях. Врачи, медицинские сестры, санитарки, все  были мобилизованы на борьбу с вирусом.  Городская инфекционная больница переключилась на круглосуточное обслуживание заболевших, причем не только горожан. Конечно, в такой ситуации, возникала необходимость усилить лечебно-диагностический процесс, понадобилось специализированное медицинское оборудование и не только.

Глава администрации города, при поддержке правительства, в кратчайшие сроки решал и решает организационно-финансовые вопросы для эффективного медицинского обслуживания коронавирусных больных. Были налажены бесперебойное обеспечение больницы электроэнергией и кислородом, что было архи важным, увеличено число койко-мест и так далее. Огромные средства были потрачены на лекарства.

По поручению мэра Беслана Эшба создали схему взаимодействия медучреждений и ответственных за процесс передвижения пациентов. Поликлиники не только принимали заболевших, но и  по телефону консультировали горожан, объясняли, как действовать и куда обращаться, а в случае надобности, к больным приезжали медики, которые забирали тесты, или отвозили в больницу.  

Непрерывность лечебно-диагностического процесса обеспечивали совместная работа инфекционной больницы и санэпидстанции, ПЦР-лабораторий, поликлиник, Скорой помощи… Не сразу, но удалось многократно увеличить объемы тестирования на COVID-19. Поддержку медикам оказывали различные организации, объединения, бизнес…

Инфекционной больнице нужно было всё, начиная от бутилированной питьевой воды, до различного оборудования, аппаратов ИВЛ, кислородные концентраторы и т.д. Медработники получили респираторы и противоэпидемические костюмы. Было налажено обеспечение пациентов питанием.

Вокруг медиков, которые работали в авральном режиме, были люди, ценившие их труд, готовые посильно помочь. Благодаря всему этому в инфекционной больнице возвращали к жизни даже очень тяжелых больных.

– Принесший много бед вирус отступил. Как медучреждения столицы работают сегодня? Как перестраиваются на привычный, плановый режим оказания медицинской помощи?

– В связи с улучшением эпидемиологической ситуации все лечебно-профилактические учреждения Сухума вернулись к работе  в штатном режиме для оказания медицинской помощи с 21 апреля и подготовлены к приему соматических больных.

В  инфекционной больнице неоднократно проведены работы по дезинфекции здания и всех палат. При этом, лаборатория инфекционной больницы функционирует  в полном объеме. Реанимационное отделение, которое было организовано при пандемии, будет выполнять свои функции для приема экстренных соматических инфекционных  больных.

Городская клиническая больница возобновила работу терапевтического и частично хирургического отделений. На сегодняшний день в больнице функционирует 4 отделения (терапия, хирургия, кардиология, неврология).

Станция скорой неотложной медицинской помощи   возобновила работу в Новом районе, в целом по городу выезжает на все вызовы, в полном объеме оказывает первую медицинскую помощь. При необходимости госпитализирует  жителей столицы и Сухумского района в отделения   городской клинической больницы.

Что касается пункта вакцинации, который функционировал на базе горбольницы, на сегодняшний день закрыт и переведен в городскую поликлинику. Желающие вакцинироваться от коронавирусной инфекции  могут обратиться в поликлинику на улице Дзидзария.

Во всех городских поликлиниках функционирует кабинет для температурящих больных, при необходимости  врач направляет в пункт забора биоматериала для ПЦР-диагностики, который остается  функционировать при Сухумской инфекционной больнице.

В интервью Sputnik глава администрации Сухума Беслан Эшба рассказал о задачах, которые стоят перед мэрией в различных сферах.

Беслан Эшба рассказал, почему улицы Джонуа, Гулиа и Абазинская все еще ремонтируются, какие инвестпроекты планируются в Сухуме, кто и когда возьмется за реконструкцию причала на набережной Махаджиров, как пытаются «обуздать» Баслу и на какой стадии находится подготовка к курортному сезону.

– Беслан Федорович, расскажите, на какой стадии находятся ремонтные работы на улицах Джонуа, Гулиа и Абазинская?

Сухум. 22 апреля 2022. Абхазия-Информ. Глава администрации Сухума Беслан Эшба в программе «Главный четверг» на радио Sputnik Абхазия ответил на актуальные вопросы жизнедеятельности столицы и поделился планами по развитию города.

Мэр столицы Абхазии сообщил на какой стадии работы по ремонту дорог в Сухуме, о дальнейших планах по их благоустройству, привел показатели городского бюджета, насколько выросли доходы, ответил на вопросы, касающиеся электроснабжения и подачи воды в городе.

В данном интервью  по объективным причинам не называются имена действующих лиц. Надеемся, что этот рассказ поможет кому-то из читателей не свернуть на кривую дорожку, а кому-то лучше понять своих оступившихся родных или друзей. На момент публикации этого материала главный герой скончался.

– Ахра, почему ты решил дать интервью?

– Все просто. Я умираю. У меня рак печени, тромбоз вен на ногах и незаживающие язвы по всему телу. Все это результат употребления наркотиков.  Кому- то везет, и он спрыгивает с этой темы, а мне не повезло, хотя жизнь давала несколько раз такую возможность. Если после прочтения моего интервью  хоть один человек задумается, значит, я не просто так жил в этом мире. Я не собираюсь никого ничем пугать, главное для меня – рассказать правду.

– С чего все началось?

– Почти всегда начинают с травы. Я ее попробовал в 13 лет. В Абхазии она прекрасно растет, достать ее нет никаких проблем. Многие выращивают ее сами, особенно в деревнях. Сказать честно, мало кто считает ее наркотиком. Ну, смотрите сами. Физической зависимости нет, достать просто, кайф легкий.  Сформировалась и определенная культура ее употребления. Почти в каждом фильме есть сцены с ее употреблением. А новости? Информацию о легализации в том или ином штате США или иной стране ведущие передают по федеральным каналам с загадочными улыбками. Все это привело к тому, что к траве я относился без опаски и считал это отношение адекватным.

–  Для чего ее вообще употребляют?

– У нее достаточно широкий спектр действия. Становится весело, усиливаются все эмоции, слух становится очень восприимчивым. Все становится просто интереснее. Чтобы было понятно, приведу такой пример. Я люблю читать в туалете. Если вы употребили марихуану, вам будет интересно читать даже этикетку от туалетной бумаги, вы будете легко находить скрытые смыслы во всем, даже в трещинах на кафеле. Именно поэтому среди творческих людей трава пользуется большим спросом.

– Если все так хорошо, то чем она тогда опасна?

– Она вызывает достаточно неприятную психологическую зависимость. Все становится каким-то серым и унылым, ничего не радует, все мысли только о травке. Это состояние проходит через пару недель трезвости, но это время  надо еще продержаться. Есть и еще нюанс. После ее употребления наступает зверский аппетит. Вкусным становится почти все. Я помню, как однажды с друзьями  сидел на веранде и за пару часов съели всю хурму, которая сушилась. Это примерно 20 килограммов. У одного из нас потом были проблемы с проходимостью кишечника. А курдючное сырое сало… Даже не представляете, какое оно вкусное.

– Получается, что трава опасна только двухнедельной депрессией при отмене и ожирением?

– Нет, конечно. Происходит первая встреча с наркотиком. При этом ты не превращаешься в какое-то омерзительное животное. На жизнь это особо не влияет, денег не требует и осуждения окружающих тоже нет. Опасность ее в другом – появляется опыт употребления запрещенных веществ, теряется страх перед неизведанным и появляется опасение, что встанешь утром, а ее нет. Возникает первый замкнутый круг: кайф – дискомфорт – предвкушение кайфа. Когда ты не употреблял, допустим, пару недель, а к тебе подошли и предложили, то настроение сразу резко повышается, хотя ты еще трезвый. Это самое опасное, на мой взгляд.

– А что здесь такого фатально опасного? Ты сам рассказывал, что знаешь много людей, даже взрослых, которые всю жизнь курят траву и не переходят на что-то более серьезное.

– Мы говорим о подростках, которые чувствуют и без травы все обостренно. И еще. Как правило, именно с травой первый раз попадают молодые люди в милицию. Хорошо, если это их отрезвит, но, к сожалению, происходит все наоборот. Еще одна проблема – у меня быстро поменялся круг общения. Если раньше я общался в основном с ровесниками в школе, то после знакомства с травой, вокруг меня появились странные люди без каких-либо нормальных увлечений. Абхазия – страна маленькая, поэтому о моем круге общения быстро стало известно всем, кто меня знал. Постепенно от меня начали отворачиваться все те, с кем я дружил с самого детства. Этот процесс не был быстрым, я его не сразу почувствовал. Сначала перестали приглашать с собой на прогулку, затем делали вид, что меня не замечают. Дошло до того, что при моем появлении люди переходили на другую сторону улицы, прикрывая лицо телефоном. Чем дальше от меня становился мой прежний круг общения, тем ближе оказывались новые «друзья». В этом тоже большая опасность: ты еще не наркоман, еще не опустился, а репутация уже испорчена, и вокруг тебя такие же, а если еще и в милицию загремел пару раз, то ситуация становится почти неразрешимой.

– На этой пока еще не фатальной стадии, что могут сделать родители?

– Эта стадия, пожалуй, последняя, когда еще можно что- то сделать. Для этого надо знать своих детей, пристально смотреть на них и быть в курсе их дел. Если говорить конкретно, то есть ряд признаков, по которым можно узнать, что ваш ребенок употребляет траву:

• красные глаза, повышенный аппетит, смех или страх без причины;
• появление вокруг ребенка новых друзей;
• возникновение новых увлечений, частые отлучки из дома, странные звонки;
• падение успеваемости, проблемы с поведением.

Как правило, «травяная» стадия для родителей проходит незаметно. Я, например, почти каждый день курил до такой степени, что когда один раз пришел домой трезвым, мама спросила, что со мной, не заболел ли я? Поэтому при малейшем подозрении не стесняйтесь и не верьте на слово, а просто покупайте в аптеке тест и проверяйте. На этом этапе это эффективно, дальше будет все намного хуже. Намного.

– Сколько по времени длился этот «зеленый» период?

– С 13 до 17 лет. Параллельно я пристрастился к пиву и обычным сигаретам. Мой день был примерно таким. Утром до завтрака косяк, после третьего урока в школе тоже косяк, после уроков пиво, ближе к вечеру еще косяк и энергетик.

– При таком плотном режиме как ты себя чувствовал?

– Поначалу все было хорошо, здоровья хватало. Проблемы возникли из-за бессонницы, я по нескольку дней не мог заснуть ночью, а с утра совершенно разбитый шел в школу и даже не понимал, как на уроках просто отключался. Желание спать ночью привело к тому, что я стал интересоваться снотворными. Начался особый период в моей жизни – аптечный. Я пробовал на себе почти все, что можно было легально купить: от лекарств против аллергии до гормональных препаратов. Я зарегистрировался на нескольких интернет-ресурсах по фармацевтике, читал специальную литературу. Родители, видя это, радовались, думая, что я хочу стать врачом. Эх, знали бы они правду.

– Ты хочешь сказать, что  в аптеке можно спокойно купить препараты и кайфовать?

– Для этого не нужны какие-то редкие препараты по рецепту. У любого лекарства есть побочное действие на нервную систему и противопоказания. Кроме того, любой, даже самый безобидный препарат при передозировке может дать необычный эффект. Я покупал их, чтобы нормально спать. Мне удалось опытным путем подобрать для этих целей несколько видов лекарств и замутить из них коктейль. Это адское зелье вырубало быстро и надолго, особенно в сочетании с алкоголем и косяком. Так  я продержался  несколько месяцев. Однажды я внимательно посмотрел на себя в зеркало и меня поразил цвет моей кожи на лице: она было желто -зеленая. Добавился хронический насморк, боли в желудке, руки стали трястись, как у старика. Начались первые проблемы с печенью. Вообще, это очень терпеливый орган. Если у вас заболела печень, то значит, что там серьезная проблема. Я упустил этот момент, поэтому через некоторое время у меня начался токсический гепатит. Это далеко еще не рак, но без лечения состояние печени ухудшается очень быстро, счет идет на месяцы.

– Родители заметили, что с тобой происходит?

– Да. Когда у вас в комнате находят кучу упаковок от лекарств, сделать вывод не так уж сложно. Состоялся серьезный разговор, меня отправили на лечение в Москву. Я ни на один день не оставался без присмотра, со мной постоянно находился кто-то из родных. Можно сказать, что меня вытащили с того света. Представляете, я сам засыпал и просыпался без всяких препаратов. Это было настоящим чудом.

– Ты не боялся после лечения вернуться в привычную обстановку?

– Родители решили, что мне нельзя пока возвращаться в Абхазию и оставили меня в Москве у родственников вместе с мамой. Мне оставалось окончить 11 класс, и я пошел в новую школу. Это настолько отличалось от Абхазии, что первое время я был в шоке.

– Можно пример того, что конкретно отличалось?

– Сама школа. Она была просто огромной, в ней училось несколько тысяч человек. Много классов. Например, я учился в 11 «И». В классах по 30 человек. Примерно три месяца у меня было ощущение, что я каждый день прихожу в разную школу. После наших маленьких и уютных учебных заведений с классами по 15  человек  - это было для меня большим стрессом. Отношение учителей к нам сильно отличалось. Правильно произнести мою фамилию смог только один учитель и то к концу учебного года. Все было не так, как у нас. Очень много молодых учителей – девушек, с которыми ученики старших классов открыто кокетничали прямо на уроках. Несколько раз мне приходилось драться, когда это кокетство заходило слишком, на мой взгляд, далеко.  В общем, я испытал культурный шок, и учеба у меня не заладилась с самого начала. Но беда пришла с другой стороны.

– В чем она заключалась?

– Мне не хватало общения в школе, и я стал посещать клуб с компьютерными играми во дворе. Там я познакомился с ребятами, которые были увлечены киберспортом. Создавались целые команды игроков, устраивались чемпионаты, несколько раз мы выезжали на соревнования в Питер. Эти занятия меня полностью захватили, я стал прогуливать школу, и все интересы сосредоточились на игре. Мы  онлайн  играли почти со всем миром. Так получалось, что основные соревнования проходили ночью. Я помню, как меня удивляло, что мои коллеги по команде практически не хотели спать ночью, были очень энергичными  и с хорошей реакцией. Я присмотрелся и понял, что они что-то употребляют. Оказалось, что я прав. Они нюхали порошок – амфетамин. На одной важной игре я попросил попробовать, и начался следующий этап моего тесного знакомства с веществами – химический.

– В чем особенность этого периода?

– В том, что употребление этих веществ давало возможность не спать неделями по ночам, а днем я постоянно придремывал. После приема дозы не хотелось ни есть, ни пить. Зато было огромное желание курить. Я мог за ночь выкурить несколько пачек сигарет. Еще один эффект – это большое желание общаться на любые темы с любым посторонним человеком. В результате мое здоровье резко ухудшилось. Снова заболела печень, начались хронические заболевания, как у пожилых людей, психика стала очень раздражительной, все желания и мысли были направлены на повторение  кайфа. А главное – на порошок нужны были деньги. В этом заключалось принципиальное различие от всего того, что я употреблял раньше. Теперь, чтобы более или менее сносно себя чувствовать, мне необходимо было тратить в день примерно полторы тысячи рублей.

– Где ты их брал?

– Сначала мне везло, наша команда выигрывала, и мы выделяли средства на эти цели. Потом начались проблемы с поставщиками, кого-то посадили, кто-то умер, бывало так, что человек просто исчезал, и его никто даже не искал. Меня спасало то, что к этому порошку нет физической зависимости, так называемой ломки. Но настроение, конечно, без порошка очень плохое, все какое-то плоское и неживое. Однажды ко мне подошел знакомый парень и предложил на машине съездить в Питер за товаром. Моя задача заключалась в том, что во время поездки порошок должен быть у меня, и при форс-мажоре я должен был его выкинуть. После каждой поездки мне давали несколько граммов, которых мне хватало до следующей поездки, но однажды поездка не состоялась, моего дилера посадили. Началась жуткая депрессия, школу я уже несколько месяцев прогуливал, об этом узнала мама. Несколько раз ко мне приходили из полиции, появились первые долги, а главное – стала снова беспокоить печень, я похудел, щеки впали, а глаза стали какими-то выпученными. В общем, мама вызвала папу и меня снова положили в больницу, на этот раз в специализированную, наркологическую, где со мной уже не церемонились и относились как к наркоману. Примерно за месяц меня поставили на ноги, подлечили печень, провели детоксикацию организма и выписали. На остатках трезвости я окончил 11 классов, поступил в один из технических вузов Москвы и на все лето приехал в Абхазию. Судьба мне отмерила последнее нормальное лето. Каникулы я провел за забором дома, без телефонов и общения. Родители думали, что так для меня будет лучше. А в сентябре я вернулся в Москву и стал учиться в университете.

– Тебе не было страшно снова оказаться в среде, где ты опять рисковал собой?

– Я поэтому и говорил, что опасность первого употребления заключается в потере страха перед наркотиками. Тем более, я был после лечения и отдыха. Конечно, я не собирался снова употреблять. Стал ходить в церковь, старался не шататься по улицам, много читал и получал удовольствие от учебы.

– Что же с тобой произошло?

– Я чувствовал сильную утомляемость после совсем небольших физических нагрузок, плохой аппетит, тошноту и слабость. Периодически мне становилось легче, затем снова ухудшение, но серьезно к этому не относился. Поменять свое отношение к этому заставил обморок, в который я упал прямо на лекции.  Вызвали скорую, я пришел в себя, понюхав нашатырного спирта. Меня направили сначала на УЗИ, затем на КТ. После обследования мне сказали, что у меня опухоль печени и нужно сделать биопсию, чтобы определить, злокачественная она или нет. Оказалось, что злокачественная. Врачи сразу поняли причину этого заболевания. Токсический гепатит не прошел бесследно. Мне вообще сказали, что состояние внутренних органов у меня, как у пожилого человека. На мой робкий вопрос о перспективах я получил ответ: в лучшем случае проживу 2 года. В этой ситуации радовало только то, что я совершеннолетний, и моим родителям никто ничего не скажет. У меня было время все  обдумать перед тем, как признаться маме с папой. Естественно, я стал тянуть время, познакомился с другими онкобольными и их родственниками, попал под влияние различных знахарей и шарлатанов. Я не хотел верить в то, что скоро умру. У меня возникла даже злость на этот мир, в котором меня скоро не станет. Любые попытки мамы приехать я откладывал, говоря, что занят  учебой.  В общем, время было упущено, а на горизонте появился он – метадон, затем кустарно сделанный «крокодил». Начался последний период в жизни. Если раньше я как-то пытался себя сдерживать, боялся родителей, надеялся на себя, на свою волю к жизни, то в этот период я просто сорвался в пике.

– В чем выражалось это пикирование?

– В ощущении, что жить осталось немного и надо максимально взять от жизни. Я познакомился в интернете с такими же бедолагами, как и я. Мы стали колоться. На это нужны были деньги. Я не из богатой семьи, скорее, состоятельной. Мне приходилось врать сначала родителям, затем знакомым, что я решил открыть свое дело, связанное с компьютерами, и мне нужны деньги, так что первое время я и мои новые друзья ни в чем себе не отказывали. Я бросил университет, стал ходить по клубам, встречаться с девушками, как модно говорить, с пониженной социальной ответственностью, пил, курил и не соблюдал диету. Я мог проснуться дома у совершенно незнакомых людей, бывало даже на улице.

– Сколько длился этот срыв?

– Почти полгода. Я где-то потерял свой телефон, и был без связи с родителями. Деньги кончились.  Все, что  можно было продать, было продано. Сразу отвернулись все так называемые друзья. Оказалось, что среди них были совершенно здоровые люди, которые использовали мое одиночество, диагноз и деньги.  Наступил момент, когда мне уже не хотелось ничего, и я очень глубоко ушел в себя. Пробовал воровать еду на рынке, но чувствовал такую слабость, что не мог далеко убежать. Меня ловили, но почти всегда отпускали и не отнимали то, что я украл. Без денег, без документов, с лицом желто-зеленого цвета я случайно набрел на волонтеров. Раз в неделю на микроавтобусе к одному из вокзалов приезжали фельдшеры, которые нас кормили и оказывали самую простую медицинскую помощь. Это было самое дно в моей жизни.  

– Что было дальше?

– Я позвонил маме. После криков радости от того, что я живой, мне самому стало плохо. Я думал, что родители смирились с тем, что со мной все кончено, а они радовались просто тому, что я есть. На следующий день они прилетели в Москву, привели меня в порядок и положили в больницу. Через несколько дней мне стало легче, но врачи смотрели на меня какими-то странными глазами. Особенно меня напрягло то, что даже при простом осмотре они надевали двойные маски и очки. Родителей ко мне не пускали. Наконец, утром ко мне пришел врач-инфекционист и сказал о том, что со мной происходит. Все было даже хуже, чем я мог подозревать. Намного хуже. Итак, список диагнозов:

• цирроз печени,
• ВИЧ-инфекция,
• гепатит С,
• сердечная недостаточность,
• тромбоз вен нижних конечностей,
• некроз тканей в местах уколов,
• целый букет венерических заболеваний.

– Что говорят врачи?

– Речь о полном выздоровлении, конечно, не идет. В самом лучшем случае, мне осталось около полугода. В среднем, с такими диагнозами больше трех месяцев не живут. Я постоянно на капельницах, мне ампутировали пальцы ног из- за некроза, часто делают переливание крови, ночью часто задыхаюсь, поэтому приходится подключать кислород. Многие лекарства я не могу принимать, так как печень плохо функционирует. Стали возникать сильные боли. Врачи уже открыто говорят, что не могут меня лечить, организм слишком слаб для серьезных препаратов. Намекают на хоспис. Родители меня поддерживают во всем, стараются при мне держаться и не плакать, но это получается не всегда. Никогда не думал, что мой папа может плакать. Все это очень тяжело, особенно, когда понимаешь, что сам во всем виноват. У меня в жизни были очень хорошие стартовые условия, но я их использовал не по назначению.

– Что бы ты хотел сказать, обращаясь к молодежи и их родителям?

– Есть несколько психологических установок, которые часто приводят не туда. Например, что в жизни надо попробовать все. Поверьте мне, есть вещи, которые лучше не пробовать. Вторая уловка гласит, что от одного раза ничего не будет. Будет и еще как. Всё когда-то было в первый раз. Результат очевиден. В-третьих, часто говорят, что меня это точно не коснется. Коснется. Обязательно. Пусть не так, как, например, меня, но вариантов масса, и они все плохие.

Наконец, наши абхазские особенности. Нам всегда перед всеми стыдно, особенно перед родителями и другими старшими. Поэтому часто приходится просто скрывать свои проблемы и делать вид, что все хорошо. Это неправильный путь. Есть проблемы, которые без старших не решить. Простое замалчивание и стыдливость приводят к потере времени. В результате с этими проблемами не смогут справиться даже взрослые.

Отдельно хочу обратиться к родителям. Не стесняйтесь пристально смотреть своим детям в глаза, наводить справки про их круг общения. Вы должны всегда знать, где ваши дети, с кем они и чем занимаются. Самое трудное  - найти баланс между контролем и доверием. Сейчас наркотики сами приходят к потребителям, их не надо долго искать, поэтому контроль должен быть сильнее. При малейших подозрениях используйте тесты. Делайте все, чтобы вашу семью не коснулось это горе.

Алексей Шамба,  Апсныпресс.