- Как получилось так, что нас без нас «женили»? В том смысле, что вопросы будущего Ингурской гидроэлектростанции решались без абхазского участия?

- Переговорный процесс между российской и грузинской сторонами по поводу будущего ИнгурГЭС был вне моей компетенции, мне трудно судить о многих деталях, поскольку мы ни на каком уровне не могли быть участниками грузино-российских переговоров. "Интер РАО" отдельно вела переговоры с грузинами и отдельно с нами. Она вела переговоры с нами о том, чтобы мы отдали им в управление всю инфраструктуру Ингур ГЭС и "Черноморэнерго". Они хотели провести акционирование компании "Черноморэнерго" с тем, чтобы обладать пакетом из 51% акций. При этом "Интер РАО" конечно же была готова инвестировать в восстановление инфраструктуры. С обязательствами о том, что будут восстанавлены перепадные станции на Ингуре. Всего этих станций четыре. Они расположены на нашей стороне границы.  Из них в рабочем состоянии только одна. Три разворованы в послевоенные годы. Нужны существенные инвестиции, чтобы их восстановить.

Мы три года вели переговоры с россиянами. Я считал, что то, что они предлагают, нам не выгодно. Нас интересовал вопрос об инвестировании в распределительные сети. При том, что Ингурскую гидроэлектростанцию мы в аренду отдавать не хотели. Их предложение об инвестировании в распределительные сети не устроило, и в итоге мы ни о чем не договорились.

А соответственно все, о чем россияне могли договориться с грузинской стороной также не имело смысла, поскольку без нас никакие договоренности относительно будущего станции реализовать все равно не удалось бы.

Надо понимать, что «Интер РАО» имеет большие активы в Грузии, они там серьезно представлены, они контролируют распределительные сети в Тбилиси. То есть им было объективно выгодно контролировать и ИнгурГЭС. 

Еще раз повторюсь, нас не допускали к переговорам, которые велись с грузинской стороной. Хотя на бумаге показывали, как все будет хорошо устроено и как все будет правильно работать. Но по факту, если бы договоренности с «Интер РАО» были реализованы, мы бы потеряли контроль, во-первых, над ценообразованием на электроэнергию. Поскольку это было бы вне нашей компетенции, не трудно предсказать резкий рост цен в этой сфере. Наша задача заключалась в том, чтобы держать контроль над ценами в наших руках. Во-вторых, и это еще важнее, мы бы потеряли контроль над стратегическим  объектом.

- Wikileaks сообщал о закулисных переговорах между Россией и Грузией о будущем Ингур ГЭС. Там речь шла о том, что вы были против подписания этих соглашений, а тогдашний президент Абхазии Сергей Багапш «за». Действительно ли у вас с ним были разные позиции? Так же Wikileaks сообщал, что сделка поддерживалась в Москве на самом высоком уровне.

- "Интер РАО" заинтересована разумеется в том, чтобы у нее были доходные активы. Здесь она видела площадку, у которой есть большие перспективы, тем более тогда  был политически благоприятный момент. Я не могу отвечать за грузин, интересен был или нет им этот контракт, но тут уже сказал, что наши интересы разошлись с интересами россиян. Что касается Сергея Васильевича, он не был «за» проект, предложенный российской стороной. Его интерес заключался в том, чтобы мы так или иначе договорились.Он занимал позицию государственного деятеля, политика. Во время переговоров на нас не оказывалось никакого давления, был сугубо стандартный переговорный процесс. Нас пытались конечно убедить в том, что нам это выгодно, дескать у вас плохие сети, вы не платите за свет и так далее. Но это было так сказать сугубо коммерческое давление. Но в итоге россияне не нашли выгод в наших предложениях для себя, мы не нашли выгод для себя, и сегодня на станции фактически ровно та ситуация, какая сложилась еще двадцать лет назад. 

- Кому реально сегодня принадлежит Ингур ГЭС? Генеральная прокуратура представила документы, которые свидетельствуют о том, что объект выведен из под юрисдикции Абхазии.

- Сколько лет мы работали, ставили задачу убедить грузинскую сторону в необходимости признать, что Ингур ГЭС отчасти является собственностью Абхазии. Мы считали и считаем, что раз часть электростанции находится на нашей территории, то она наша. В Грузии Ингур ГЭС имеет статус государственной компании.  И тот формат эксплуатации станции, который сложился после войны, по сути, это просто «джентльменский договор» между двумя сторонами, которым необходимо было найти общий язык для того, чтобы был свет. 

Еще при моих предшественниках обсуждался вариант раздела станции между сторонами и подписания договора об ее эксплуатации. Мы бы в таком случае заключили по сути международный договор. Грузины естественно отказывали, и на этом процесс переговоров заходил в тупик. Потому что так или иначе, Грузия если бы подписала такой договор, по факту признала бы нашу независимость.

Слабая сторона грузин в том, что они не могут нас отрезать от станции. Они вынуждены с этим мириться. Они не могут закрыть нас, мы не можем закрыть их. Но при этом они несут все расходы по содержанию Ингур ГЭС. Грузины говорят нам – "платите за свет." Я говорил, что мы не будем платить, пока вы не подпишете договор о разделе станции. Чтобы не платить за свет, нам необходимо начать содержать свою часть ГЭС. А это примерно 18 миллионов долларов в год. 

- Все-таки, мы продаем свет в Турцию, Россию или другие страны, или нет?

- Надо понимать, что с советского времени существовала единая энергосистема Советского Союза, мы же являлись частью энергосистемы Грузинской ССР. В этом смысле ничего не изменилось по сей день. А значит даже теоретически мы не можем продавать энергию в Турцию. А ставшая «популярной» в Абхазии т.н. «линия Палеостоми» ни в советское время, ни одного дня с окончания войны 1992-1993 годов абхазскими энергетиками не обслуживалась и не контролировалась. 

Мы должны понимать, что на сегодняшний день мы всего лишь потребители, мы не игрок на рынке электроэнергии. Если бы грузины нас признали, мы бы могли куда угодно продавать, то есть быть участниками этого рынка. Но пока этого нет, мы не можем продавать электроэнергию за пределы Республики Абхазия. 

Я опишу доступным образом, как работает эта система. В Тбилиси существует Центральное диспетчерское управление, это мозг той энергосистемы, которая сложилась в советское время и работает до сих пор. ЦДУ в Тбилиси контролирует и операции по электроэнергии в том числе, разумеется, и в Абхазии. То есть, если мы отключаем свет, например, в Гагре, то эта операция контролируется Тбилиси, поскольку технически это не может быть отрегулировано без них. Иначе мы «погаснем». Подобная система снабжения электроэнергией Абхазии действовала и действует все послевоенные годы.

В целом, все это работает так. Река Ингур делит станцию пополам. На нашей стороне находятся часть тоннеля, перепадные станции и здание ГЭС. На грузинской стороне водохранилище и все остальное. По тоннелю вода поступает на станцию, вырабатывается ток, который расходится в разных направлениях. К нам идут две линии – одна мощностью 220 кВ, другая - 110 кВ. Остальные линии уходят в Грузию. Ингурская ГЭС не единственный источник производства электроэнергии в Грузии. Свою лепту вносят и другие станции, расположенные в этой стране. Грубо говоря, весь этот свет «перемешивается», то есть это единый рынок и единая система, центр управления которой расположен в Тбилиси.

- А мы можем создать свое ЦДУ?

- Мы пошли по этому пути. Но это процесс очень долгий по времени. Во-первых, это техническое оснащение. Во-вторых, должны быть очень высококвалифицированные специалисты, которых у нас пока что нет. Но кое-что мы смогли сделать. Например, сегодня используемые нами технологии уже позволяют контролировать работу наших распределительных станций внутри страны. Со временем  создание такой своей системы могло бы заставить грузинскую сторону вести  с нами переговоры о разделе станции. Создание ЦДУ Абхазии должно стать первым шагом на пути создания условий для энергетической независимости нашей страны.

Вторым шагом является воспитание своих специалистов, которые необходимы нам для того, чтобы иметь возможность обслуживать ИнгурГЭС. В ином случае все всегда останется так как сейчас. Там грузинский коллектив работает не потому, что нам это нравится, а потому что этих людей некем заменить. Это кстати и фактор давления со стороны Грузии. Потому что если они оттуда уйдут, станция погибнет.

Принято считать, что наше «джентльменское» соглашение с Грузией подразумевает раздел электроэнергии в пропорции 60 процентов на 40. То есть, 60 процентов получают грузины, 40 процентов получаем мы. Но на самом деле не было такого соглашения никогда. Было соглашение о том, что мы берем для наших нужд столько, сколько нам надо. Так как запретить грузины нам это делать не могли. А вот эти цифры появились оттого, что, говоря приблизительно, на нашей стороне находится приблизительно 35-40% инфраструктуры станции, отсюда и возникло это понимание о доле потребления энергии.

Также мы не можем ни продавать ни дарить свет России. Туда от нас идет прямая линия. Но на самом деле это невозможно ни теоретически, ни практически. Дело в том, что ЦДУ дает всем своим станциям нагрузку в зависимости от того,сколько мощностей "болтается" в системе. То есть, если мы дадим ток в Россию, необходимо поднять нагрузку.

Тогда вся система ,,сядет", либо частично автоматически отключится. Кроме того, для подачи электроэнергии в Россию нужна синхронизация, так как линия электропередач старая и не рассчитана на большие расстояния. А синхронизация возможна только в ЦДУ.

У нас есть проблемы в межгосударственных взаимоотношениях между Абхазией и Грузией. Есть еще и законы физики. А есть еще и законы рынка. Так вот - у нас нет покупателя на российской стороне. Потенциальный покупатель говорит – «у вас нет своего тока, он грузинский. Принесите нам акт о разграничении принадлежности комплекса ИнгурГЭС между вами и грузинами, и тогда мы будем с вами разговаривать».

В силу ряда известных  объективных причин (послевоенная разруха, отсутствие достойного финансирования, отсутствие мирного договора с Грузией и др.) мы свою энергосистему не развивали, а занимались латанием дыр. На это накладывается такая важная проблема как отсутствие соответствующего кадрового потенциала. У нас практически отсутствуют специалисты, способные обслуживать более менее крупные электростанции.  Не буду хвастаться, но никто не может кроме меня прийти на эти станции, и работать там хотя бы даже не директором, а главным инженером. У нас потеряна эта школа.

Сейчас, на мой взгляд, наша стратегическая задача заключается в том, чтобы создать кадровый и технологический потенциал для того, что в будущем иметь независимую энергетическую систему. Я рассматривал восстановление Сухум ГЭС как школу, где мы могли бы создать кадровый потенциал, который позволит нам освоить Ингур ГЭС.

- Когда и как Ингур ГЭС оказался вне юрисдикции Абхазии.

- Когда мы говорим о юрисдикции, мы должны говорить о внутреннем содержании того, что вкладывается в понятие «юридическое лицо».  Это кадры, бюджет, люди, и так далее. Просто вписать в устав объекты, этого недостаточно. Когда было принято постановление Кабинета Министров о том, что нужно ввести в структуру «Черноморэнерго» Ингур ГЭС и перепадные ГЭС, нужно было создать юридическое лицо, наполнить его финансами, специалистами. А надо иметь ввиду, что вообще - то Ингур ГЭС в четыре раза мощнее, чем сама компания «Черноморэнерго».  В итоге просто пришли и описали имущество. А в данном вопросе мне нечего добавить к словам председателя Госкомимущества Константина Кация, который на своей пресс-конференции четко и недвусмысленно заявил: - "Объекты генерации "ИнгурГЭС" и "Перепадня ГЭС-1 являются собственностью Абхазии, ссылаясь на постановление Кабинета министров РА 2002 года "О порядке оформления разграничения государственной собственности и формирование реестра собственности", в котором фигурируют оба объекта. Без соответствующего решения парламента невозможно вывести эти структуры из собственности страны", — сказал Кация.Как говорится, ни прибавить ни убавить.

Статус –кво сложился в 1994 году, и ничего не изменилось по сей день. Я желаю любому руководителю любого ранга нашей страны обеспечить независимость нашей энергосистемы от грузинской.Тот кто это сделает заслуживает Нобелевской премии. Что же касается разговоров о продаже энергии в Турцию, в Россию или куда-то еще. Если найдется кто-то, кто сможет показать схему,как мы можем сегодня продать энергию России,Турции или еще кому нибудь, то вот мои руки, одевайте наручники.Я бы очень хотел познакомиться с тем человеком, кто по этой проблематике ввел в заблуждение Генерального прокурора РА. Это банальная некомпетентность и безграничная глупость.

Интервью взял Антон Кривенюк

http://www.sukhum-moscow.ru