– Не хочу вспоминать о войне. Она для меня, как один длинный, нескончаемый день... Все было – и хорошее, и плохое... Друзей многих в боях потерял, кто-то после войны от полученных ранений скончался, – так он начал свой скупой, бесхитростный рассказ…

Как только 14 августа 92-го в Северной Осетии узнали о начале войны в Абхазии, уже 15 августа во Владикавказе, на площади 50-летия Октября (ныне площадь Воссоединения) состоялся митинг с участием добровольцев из Южной Осетии, у которых уже был опыт боев с грузинскими вояками. Было принято решение идти на помощь братскому абхазскому народу. Вначале приехали в Нальчик, потом добирались кто как мог – через перевалы, а после освобождения Гагры – через российско-абхазскую границу.

С первых дней войны Аслан попал на эшерские позиции и, подчиняясь приказу, шел туда, куда отправляли. Кстати, первое оружие – старенький автомат калибра 7.62, – он получил после освобождения Гагры: бойцы из Южной Осетии возвращались домой – там тоже обострилась ситуация – и отдали его Аслану.

Позже доброволец попал в батальон «Горец», которым командовал Вианор Ашба, с ним и прошел до конца войны.

– Отряд у нас был интернациональный, все молодые, горячие, боевого опыта практически ни у кого не было, в лучшем случае – армейская подготовка. Боялись ли мы? Да нет, наверное, страха особого не было, хотя только дурак воюет без страха, – говорит Аслан. В любом случае, никто ни на секунду не сомневался в Победе…

4 июля перед вторым взводом батальона «Горец» поставили задачу – десантироваться на Ахбюк, тем самым поддержать наших на Шромском направлении.

Аслан вспоминает: «Мы знали, что высота несколько раз переходила из рук в руки, но тут нас заверили, что на Ахбюке наши. Вылетели мы с большим опозданием, везли воду, снаряжение, боеприпасы и оружие… И не знали, что державшее высоту подразделение отошло и нас ждала засада... Не успел вертолет приземлиться, как нас со всех сторон стали обстреливать, в том числе из гранатомётов. Как сейчас помню – керосин с крыши вертолета льется… Мы стали выбираться из него, я выпрыгнул одним из первых через переднюю дверь, заднюю же от взрыва заклинило, потому многие остались внутри… Летчики пытались поднять горевшую машину, но ее закрутило… Кто-то еще успел выпрыгнуть, кого-то выбросило, когда крутился вертолет, но те, кто не успел выбраться, сгорели внутри машины… C боем стали пробиваться к своим: до сих пор поражаюсь, как мы оттуда вырвались, ведь превосходство было на стороне грузин. Связи не было, и реально нам никто не мог помочь… Уцелели лишь 17 человек… Нам повезло, что Валера Чачхалия хорошо знал эту местность, он и вывел нас из окружения к Гумисте. Шли в ужасный ливень, обгоревшие, с пулевыми ранениями, но никто не канючил, никто не бросил оружия. Добрались до реки, протянули веревку и, держась за нее, перешли на нашу сторону…»

Аслан был контужен в том бою и очень долго отходил от контузии.

Позднее, в середине июля, Абхазская армия выбила противника с горы Ахбюк. В этой операции принимали участие и уцелевшие в том неравном бою. Тогда останки сгоревших были найдены в вертолете…

– 4 июля для меня теперь день скорби, – говорит Аслан. – Я вспоминаю его, как кошмарный сон… Память притупляется, да и не хочу помнить о войне, но такое забыть нельзя! В этот день передо мной, как живые, встают участники десанта: Андрей Эксузян – пуля попала ему в голову, и он умер сразу; Гена Квадзабия – вышел из окружения обгоревшим, со сложными ранениями… умер потом в московском госпитале; Валера Харчилава – умер уже после войны; карачаевец Джемал Балатчиев – погиб, когда пробивались к своим; сгоревшая заживо в вертолете медсестра Нели Пацация – эта женщина была нам как мать, она пошла на фронт после того, как в Мартовском наступлении погиб ее сын; Валера Чачхалия – погиб в последние дни войны; Олег Куправа-Аджапуа – погиб во время взрыва… и многие другие… Особенно запомнился высокий, но с добрым по-детски лицом Масик (Алмас) Капба: мы дважды высаживали его из вертолета – куда, мол, лезешь, ты пацан совсем еще, а операция не из легких… А он нам серьезно отвечал: «Если вам можно в бой, то чем я хуже?». Тогда мы поручили ему рацию, которая, увы, его в итоге и сгубила… Когда выпрыгнули из вертолета и выяснилось, что остались без связи, Масик, никого не слушая, вернулся обратно, в горящий вертолет…

… В 1998 г. Аслан Джатиев уехал в Северную Осетию и только в прошлом году смог вернуться в Абхазию – друзья позвали. Получил, наконец-то, абхазское гражданство… Жена и дети пока остались дома.

– Устроюсь работать, определюсь с жильем и привезу их сюда, – говорит Аслан.

Он многое умеет – жизнь научила.

– Я хороший мебельщик, поэтому хочу открыть небольшое производство и ребят наших подтянуть, чтобы зарабатывали деньги сами. Не любитель я ходить и просить помощи у руководства государства, у него других проблем хватает. Да и не за это я воевал, чтобы что-то требовать за участие в войне, – делится своими планами доброволец, и продолжает: – Что только про нас ни говорили – и наемники мы, и что нам платят большие деньги, и что нам после войны дадут все, что мы захотим… Вот я – живой пример, у меня нет никаких трофеев.

Он вспоминает, как во время войны кто-то спросил его: «Чего тебя сюда принесло?» и Аслан ответил: «Если сейчас не понимаешь, никогда не поймешь!»

Был и такой случай: как-то один грузин в России задал ему вопрос: «Как ты мог воевать против нас, ведь мы столько лет рядом жили?»

– Я ему сказал тогда – у меня нет чувства вины, я в женщин и детей не стрелял, и совесть у меня чиста! Мы знали, зачем воевали – чтобы Абхазия была свободной! И она свободна!

Ему и сегодня иногда снится война, автоматные очереди, взрывы снарядов, крики заживо горящих в вертолете людей… И до сих пор ощущается горечь утрат…

– Мои друзья не дожили до Победы. Если они видят нас с небес, то пусть знают, мы помним о них! – сказал на прощание Аслан.

За участие в Отечественной войне народа Абхазии Аслан Джатиев награжден орденом Мужества.

Наталья ШУЛЬГИНА

2013 г.